Михаил Доброжанов

Доброжанов Михаил Васильевич

Воспоминания о моём отце

Месяц МАЙ… Для меня - это особенный месяц! Почему? Причин много… Радует, что это последний весенний месяц, и скоро придёт настоящее лето. А может быть, потому, что вспоминаются первомайские демонстрации - «Мир! Труд! Май!». Но понимаю, что совсем другие чувства и эмоции испытываю я, глядя на календарь и значимым этот месяц является для меня совсем по другому поводу. 9 мая - День Великой Победы! Эта дата рождает радостные и грустные воспоминания не только у меня, но и у многих людей, тех, кто пережил или только слышал, видел в кино, читал о ТОЙ войне. Невозможно забыть о тех, кто прошёл через холод и голод, пот и кровь, бомбёжки и взрывы, атаки и отступления… Это память о ГЕРОЯХ живых и погибших.

Воевал не за награды и звания, а за свою страну

И я вспоминаю своего отца Михаила Васильевича Доброжанова, участника Великой Отечественной войны, воевавшего с 1942 года. Сегодня, 16 мая 2020 года исполняется 36 лет, как нет его на этой земле…

Я жалею, до слёз, до боли в груди и комка в горле, что не сохранила его медали как реликвии, чтобы с гордостью показывать их внукам и правнукам, и они безвозвратно утеряны. Мне безумно жаль, что я мало расспрашивала его о военном прошлом, что не сохранила его военный билет, записи в котором когда-то с гордостью рассматривала… Но я радуюсь, что, затаив дыхание, внимательно слушала те его скупые рассказы о войне. Помню, когда мне было лет восемь, глядя на углубление обтянутое кожей на его морщинистом лбу я спросила: «Папа, что это?». И он рассказал мне о том, как был ранен в голову, и с грязными бинтами, без сознания его доставили в госпиталь. Когда повязку сняли, там вместе с гноем были вши… Со временем рану затянуло кожей, но след от той пули, остался на всю жизнь. Тогда история об этом ранении поразила моё детское воображение. Я представляла, как наступают враги, и мой папка бежит в атаку с оружием наперевес, стреляя, падает, как подкошенный, от вражеской пули. К нему сквозь взрывы и миномётные очереди, под шквальным огнём ползёт молоденькая медсестричка в грязном, порванном, когда-то белом халате и вытаскивает его в безопасное место, оставляет и снова туда, где идёт бой не на жизнь, а на смерть, чтобы спасти ещё одного, двоих, троих... Признаюсь, это мои фантазии. Как всё произошло на самом деле, мне не ведомо. Мой папа не рассказал мне подробностей своего спасения, но мне известно, что в том госпитале, где его лечили после ранения тогда, в 1943 году, он встретил свою любовь, юную красавицу Таню, мою маму. Она работала там же, кормила раненых. И его рассказ о простреленных навылет ногах в бою под Сталинградом я тоже вспоминаю сейчас, он вскользь упоминал об этом. Временами он жаловался, что ноют они «на погоду». «Старые раны болят…», - звучали в моей голове тогда (да и сейчас звучат) знакомые строки.

Отец-командир

А больше всего врезался в мою детскую память рассказ о Штрафном батальоне (ШБ). Папа говорил, что они называли этот батальон Школа Баянистов, потому что не афишировались тогда эти войсковые подразделения. Слёзы текли по его впалым щекам, когда он вспоминал, как 19-летним лейтенантом отпустил двоих своих солдат проведать родных, их часть проходила мимо населённых пунктов, где жили эти необстрелянные ещё мальчишки. Видимо, «отцы-командиры» - это не просто слова, а действительность. Для папы был пример - маршал Конев, под командованием которого воевала его часть, и о котором он всегда отзывался с особой теплотой. И мой отец старался по-человечески относиться к подчинённым. Потому и пожалел тех ребят, дав им возможность повидаться с близкими, но они в назначенное время не вернулись. Их признали дезертирами. Не то время было, чтобы проверять, бежали они или убиты шальной пулей… Моего отца, командира роты автоматчиков, тогда судил Трибунал по законам военного времени, быстро и без обжалований. Не расстреляли, а могли бы… Приговор был таким – «Лишить звания и наград (которые к тому времени были) и направить в Штрафбат». Безоружных их – штрафбатовцев бросали на передовую, чтобы искупили они свою вину кровью. «Тогда я узнал, что такое /Священный, почётнейший долг./ - За мною! – взмахнувши рукою, /Скомандовал громко парторг», - писал Фёдор Сухов. Примерно так я вижу тот бой. Мой папка тогда остался жив, хоть и был ранен, добыл оружие и сумел с другими солдатами прорвать оборону. Ту битву под Курской дугой он не мог вспоминать без слёз. Говорил, что казалось, не наступит день. Постоянно было темно, всё горело, дымилось, взрывалось… «Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне», - писала Юлия Друнина. И я, красочно представляя ту жестокую битву за Родину, плакала вместе с папой. Уже в госпитале ему вернули звания и награды. Потом снова на фронт. Сначала шли по России, потом были Венгрия, Румыния, Польша…

Демобилизовался отец в 1947 году в звании капитана.

Там все были героями

Как и многие фронтовики, он редко говорил о войне. В школу ко мне приходил только один раз. Перед этим мы его долго уговаривали. Помню, он тщательно собирался, до блеска надраил свои кирзовые сапоги… Пришёл со встречи расстроенный и сказал: «Больше не пойду. Получается, что я себя хвалю, будто бы я такой герой, а ТАМ все такие были, настоящие герои, которые воевали не за награды и звания, а за свою страну». И хотя все с интересом его слушали, а рассказывать он умел, но эта встреча с подрастающим поколением была первой и последней. О своём участии в ВОВ он старался не упоминать и только выпив, мог рассказать какой-нибудь эпизод из своего военного прошлого.

В трудные годы, когда многое стали давать по талонам, как мы его ни убеждали, он не хотел идти за справкой, удостоверяющей, что он участник войны и имеет права на льготы. «Я воевал и проливал кровь не для того, чтобы мне потом за это дали пять яиц и пять коробок спичек!», - возмущался он. Для него это было унизительно. 

За Родину! За Сталина! Вперёд! Ни шагу назад!

Я знаю, что многие наши героические предки скупо рассказывали о военном прошлом и не считали себя героями. Это о них писал в 1944 году Сергей Орлов: «А был он лишь солдат, /Всего, друзья, солдат простой, /Без званий и наград». Но мы помним о них и их редкие, но такие эмоционально тяжёлые рассказы о том страшном времени, о том, как шли в атаку, не думая о себе, о том, что рисковали жизнью. Для них призыв: «За Родину! За Сталина! Вперёд! Ни шагу назад!», - был естественным и понятным. Об этом говорил и мой отец. Это было их жизненным девизом. Может быть, тогда и родились пословицы: «В бою за Отчизну и смерть красна», «С родной земли умри, но не сходи». И они поступали так, жертвуя собой, не задумываясь.

Конечно, я помню о своём отце всегда, не только в мае, просто именно в этом месяце особенно ярко возникают картины военного прошлого, чаще видим ветеранов Великой Отечественной войны с непокрытыми седыми головами, с орденами и медалями на страницах газет, журналов и с экрана телевизора. И мы понимаем, что события ТОЙ войны уходят в прошлое. И уходят люди, которые прошли, пережили ТУ войну, их остаётся всё меньше и меньше. Но в нашей памяти, как бы это пафосно ни звучало, в памяти благодарных потомков их подвиги, их самопожертвование будут жить!

Я очень хочу, чтобы ветераны Великой Отечественной войны жили долго-долго. Очень хочется, чтобы тех, кто погиб на полях сражений, ковал победу в тылу, скончался от ран, полученных на фронте, или погиб в концентрационных лагерях, блокадном Ленинграде, кто дожил или не дожил до наших дней, помнили всегда, а не только 9 мая, в День Великой Победы над фашизмом!

                                                                                     Ирина Румянцева (Доброжанова)