Александр Шульга

Шульга Александр Адамович, 1937 г. р.

Мое военное детство.

Войну помню эпизодами. Первый раз, когда в 1941 году бежали из деревни от немцев бабушка, мать и я. Вокруг грохотали взрывы, все кричали и плакали. Около трех лет вместе с родителями находился в оккупации. В деревне хозяйничали мадьяры (венгры) и полицаи из Западной Украины. Практически всю сельскохозяйственную продукцию, выращенную на полях бывшего колхоза, оккупанты отправляли на нужды Германии и немецкой армии. Я до сих пор помню запах и вкус гнилой картошки и капусты, которые оставляли нам на пропитание.

Густые леса способствовали активному партизанскому сопротивлению. Дважды с родителями сидел в окружении немцев, мадьяр и полицаев в ожидании расстрела. Но на этот период в стычке с партизанами ни один из оккупантов не погиб и нас отпустили.

Летом 1943 года более трех месяцев с мамой, бабушкой и односельчанами прятались в лесу от преследований врагов. Жили в шалашах, землянках и палатках. Старики с берданками ходили по лесу и стреляли для общего котла питания всё, что летало, бегало и ползало.

Каратели оставили мне на всю жизнь свою звериную сущность. Осенью 1943 года я и приятель шли по улице, разговаривали о чем-то и своим поведением не изобразили покорность и уважение к проходящим полицаям. Метров через двадцать оглянулись и увидели, что на нас несется немецкая овчарка. Приятель успел пролезть через забор, я тоже… почти, но правая рука оказалась на улице, и собака укусила меня. Деревенская знахарка, как сумела, обработала и зашила рану, а когда в 1944 году в деревне временно разместилась медсанчасть Красной Армии, меня прооперировали и сделали нормальный шов. Так с этой памятью я живу до сих пор.

Как праздновали День Победы в деревне, помню отрывками. Но селяне, по словам матери, надеялись на лучшую жизнь.

В школу пошел в 1945 году. Первые два года писали на газетных страницах чернилами из сажи и свеклы. Во время войны в школе располагалась вражеская конюшня, и лошадиный запах оставался еще около двух лет.

Поэтому для меня слова фашизм, каратель, оккупант в сегодняшней жизни снова и снова возвращают к событиям детства.

                                               .